страница 7

к ним неприменимо выражение "великая песня". Иное дело песня Дунаевского. Ее обобщающая патриотическая масштабность колоссальна. Английский композитор Алан Буш поместил в сборнике, посвященном памяти Дунаевского, заметку под названием "Создатель великой песни", в которой он пишет, что "Песня о Родине" - это "одна из самых великих песен, когда-либо созданных", что Дунаевский ею "обогатил человечество"6. Как бы продолжая мысль английского композитора, советский музыковед С. Хентова добавляет: "Одна эта песня обеспечила бы композитору место в пантеоне великих, как обеспечила его "Марсельеза" безвестному саперному капитану... Руже де Лилю, а "Интернационал" - Эжену Потье и Пьеру Дегейтеру"7.

Дунаевский никогда не ставил перед собой проблему, что важнее в песне - музыка или стихи? Он говорил, что они с Лебедевым-Кумачом не конкурируют и не отнимают лавров друг у друга. Музыка и стихи, с их точки зрения, должны взаимно "работать" друг на друга и дополнять друг друга.

На практике же случалось всякое. Не секрет, что Лебедеву-Кумачу иногда изменял вкус - он "терял" свою поэтическую непосредственность и оказывался в плену голой декларативности и легковесности. Вряд ли мужественная мелодия братьев Покрасс соответствовала лихому тексту Лебедева-Кумача о будущей войне: "Полетит самолет, застрочит пулемет, загрохочут железные танки". В начале войны поэт написал новый текст для "Песни о Родине". Там была такая строчка: "За нее мы кровь прольем с охотой" (?!). Семен Гудзенко по этому поводу записал в дневнике: "Какая суконная мертвая строка о крови свободных, гордых людей; Так писать - лучше промолчать"8.

К счастью, творческий почерк Лебедева-Кумача определяется не теми стихами, которые только что были процитированы. Поэт виртуозно владел искусством острой, блистательной строки. Лучшие его песни отличаются подлинной массовостью, они афористичны, обладают внутренним музыкальным зарядом - недаром их так высоко ценил Дунаевский. Восторгаясь стихами Лебедева-Кумача, Дунаевский порой был склонен рассматривать себя как скромного интерпретатора их. Это было благородно, но несправедливо. Музыка Дунаевского  р а с ш и р я л а  содержание песенных стихов Лебедева-Кумача и дарила им долголетие.

Конечно, сам композитор тоже не был застрахован от творческих неудач. Есть у него и песни бесцветные (например, "Комсомольский марш", стихи В. Гусева), есть и просто банальные по мелодическому рисунку (например, "Письмо в Кострому", стихи А. Суркова и Ц. Солодаря). Но речь сейчас идет о других песнях - о тех, которые катастрофически устарели именно по вине текстов. Михаил Матусовский, интенсивно сотрудничавший с Дунаевским в последние годы его жизни и создавший вместе с ним такие образцы песенной классики, как "Школьный вальс", "Не забывай", "Летите, голуби" и другие, после смерти композитора сделал попытку "спасти" несколько его пионерских песен и сочинил к ним новые стихи. Песни обрели вторую жизнь. Однако создание нового поэтического текста  б е з   у ч а с т и я   к о м п о з и т о р а  должно быть все-таки исключением, а не правилом... У Дунаевского был бравурный "Новогодний вальс", написанный в 1945 году на стихи Сергея Алымова и запечатлевший в музыке и словах незабываемую атмосферу первых послевоенных месяцев: он пронизан ликующим весельем долгожданных встреч с любимыми, в нем слышны отзвуки недавно отгремевших салютов Победы. М. Матусовский написал новые стихи под названием "Привет из Москвы", которые сами по себе не вызывают возражений, но которые к прежнему содержанию вальса не имеют даже отдаленного отношения. Думается, что эту, одну из лучших праздничных песен Дунаевского необходимо возродить в первоначальном виде.

Противоречия, однако, подстерегают нас