страница 14 |
|
композитор в Комитет радиоинформации18. Требуя уважения к авторскому тексту, Дунаевский тем не менее прощал любое своеволие, если оно было продиктовано безупречным вкусом, неподдельной искренностью и той трепетностью, которая делает исполнителя соавтором композитора в художественном постижении сложного мира человеческих чувств и переживаний. Композитор мог снисходительно отнестись к немудреной интерпретации, но не к нарочито изощренной... Какие же грубые отступления от авторского текста наблюдаются в течение многих лет у исполнителей романса "Всё, как прежде"? Условно исключим из поля нашего зрения Вадима Козина, с успехом исполнявшего этот романс на концертной эстраде, в своей уникальной творческой манере, с "добавочным" текстом в эпилоге, которого нет у автора стихов В. Шкваркина. Будем иметь в виду лишь трех исполнителей - Е. Юровскую, Н. Волшанинова и Н. Эрденко, чьи грамзаписи этого романса широко распространены и всем известны. У Дунаевского мелодия романса, сочиненная в традициях бытовой сентиментальной лирики, проста и неприхотлива в выражении человеческого чувства (пример 9). Е. Юровская прибегает к банальным оборотам, которые ослабляют благородный характер мелодии (пример 10). Н. Волшанинов стремится усилить чувствительность мелодии, придавая ей черты ложной романтичности (пример 11). Особенно нетерпима отсебятина Н. Эрденко, выдержанная в духе дешевой, легкой "цыганщины", так ненавистной Дунаевскому (пример 12). Необходимо оговориться, что примеры певческого своеволия сведены здесь для удобства к единой тональности и по возможности приближены к метроритмической структуре Дунаевского, которая на самом деле тоже нарушена. Что объединяет всех трех исполнителей? Прежде всего - стремление нивелировать романс, сделать его похожим на все остальное, что звучит в быту. С легкой руки Е. Юровской одну из музыкальных фраз романса цыганские исполнители стали петь таким образом (пример 13). Слишком уж кочевая эта фраза. У многих она на слуху благодаря "Песне о креолке", которую пела в 40-х годах Клавдия Шульженко: "Лишь тоски не найти в песне старой...". У Дунаевского же все было по-другому (пример 14). Не будем указывать на другие отклонения от авторского текста - здесь рекордное количество искажений (в особенности в финале) принадлежит Николаю Эрденко. Обратимся к знаменитой кинокомедии с музыкой Дунаевского "Волга-Волга". Вспомним, как счетовод Алеша Трубышкин, руководитель самодеятельного оркестра, отчитывает своих незадачливых музыкантов, не способных овладеть "Музыкальным моментом" Шуберта: - Товарищи! Мы играем всего восемьдесят тактов. У первых скрипок двадцать три такта опоздания, да еще форте вместо пиано! А виолончели наврали - четыре десятых вначале, да еще восемь десятых в конце! Итого, товарищи, семьдесят пять тактов чистой фальши! Сатирическое преувеличение? Как бы не так... В романсе "Всё, как прежде" по странной случайности тоже восемьдесят тактов. И сорок тактов чистой фальши у его современных исполнителей! Невероятно, хотя лидерство по-прежнему остается за музыкантами из "Волги-Волги"... Впрочем, если учесть, что цыганские певцы не только наполовину исказили мелодию и ритм романса, но допустили и гармоническое своеволие - ведь, в сущности, весь аккомпанемент взят, как говорится, "с потолка" (это и понятно: перегрузив мелодическую линию, надо было для баланса "расцветить" и аккомпанемент), - то они вышли победителями в столь незавидном состязании с музыкальным коллективом Алеши Трубышкина. Могли ли предполагать авторы кинофильма "Волга-Волга", что их веселая фантазия окажется лишь слабым отражением живой действительности. Дунаевский |
