страница 26

занимаются"; или та же тетя Клава рассказывает, как она работала банщицей в мужском отделении... Не слишком ли много вариаций на одну и ту же щекотливую тему? Впрочем, здесь нетрудно найти оправдание: ведь все эти эпизоды по своей игривой вольности опять-таки легко вписываются в комедийный конфликт "Женихов", чьи персонажи не отличаются изысканностью поведения. Может быть. Но всего одна лишь фраза Татьяны Ивановны - "Спектакль не действителен!" - по своей сатирической меткости проникновения в образ с лихвой перекрывает упомянутые комедийные эпизоды. В самом деле, подумайте: премьера - вот она состоялась, публика с восторгом ее приняла, а Татьяна Ивановна, вопреки яви, требует признать спектакль "не действительным". Каким смешным и беспомощным предстает перед публикой мнимое величие лицемерной и неумной "специалистки" по искусству!

          Обобщающий смысл образа не подлежит сомнению. Здесь, пожалуй, Л. Компанеец прибегает к приемам, которые использовал Маяковский в своих сатирических пьесах "Клоп" и "Баня" - тем более что в пьесе изображен тот же период. "Я бежал через весь город пешком, потому что социалистический транспорт отдыхает. А вы вместо благодарности...", - распинается Борис Полумесяцев. Это явно стиль Присыпкина и Победоносикова, занимающихся демагогическим словоблудием о "красной свадьбе" и о "красном трамвае". А слова того же Полумесяцева о необходимости создать в оперетте "красивую жизнь" уже прямо вытекают из знаменитого монолога Победоносикова: "Сделайте нам красиво!". Да и характер Татьяны Ивановны во многом "списан" с персонажа "Бани" - мадам Мезальянсовой: те же регламентации и те же претензии... Остроумны эпизоды с собакой, которая каждый раз, при упоминании имени Легара и Кальмана, ласково виляет хвостом, но, услышав имя Дунаевского вздрагивает и начинает злобно лаять.

          В общем, показав приспособленцев в искусстве, Л. Компанеец идет от Маяковского, и в данном случае это, несомненно, пошло на ПОЛЬЗУ спектаклю.

          Омский театр музыкальной комедии сумел выйти за пределы привычных опереточных тем и создать оригинальный и значительный по содержанию спектакль, в котором сатирическая заостренность и мягкий лиризм сочетаются с яркой зрелищностью и праздничностью. А. Паверман и В. Витковский добились той художественной легкости, которая порождает у зрителя остроту и свежесть восприятия. Оставляя в стороне разговор об актерском ансамбле, на редкость монолитном и целеустремленном, хочется выделить артистку Г. Кобзарь и вот почему. Как известно, Дунаевский, формально не нарушая традиций разграничения опереточных персонажей на "героев" и "простаков", на самом деле создавал такие универсальные образы, которые одновременно вбирали в себя черты тех и других. Но для таких образов нужны и соответствующие актеры. Г. Кобзарь - именно из этой не столь уж частой категории. Сценическое обаяние, теплота и неподдельность чувства, отличный голос и, главное, способность к мгновенному перевоплощению - характерные черты ее творческого дарования. Остается ли она "сама собой" в роли юной, трепетно влюбленной Кати, превращается ли по ходу действия в развязную Аграфену или в зажигательную Пепиту - она всегда непринужденно артистична и естественна. Увидев ее в образе Пепиты, зритель не сомневается, что она с таким же успехом создаст и антипод - образ Стеллы... Без всякого преувеличения можно сказать, что Г. Кобзарь - душа спектакля "Сердце, тебе не хочется покоя".

          Но почему "Сердце..."? Ведь содержание спектакля значительно шире, чем его название. И даже сама мелодия песенки "Сердце...", пройдя эпизодом в увертюре, ни разу не звучит по ходу действия и не связана ни с кем из персонажей, то есть не имеет образной плоти. Хотя... Ведь у