страница 6 |
|
карточки, например - что может быть оригинальнее! - Вы верхом на дельфине! Серьезно, была бы очень рада, если бы Вы подарили мне свою карточку. Это было бы знакомством на расстоянии. Мила В детстве дядя прислал мне с братишкой несколько своих стихотворных сказок с чудесными иллюстрациями. Мы сообща с мамой - не знаю, кто в какой мере (мама, очевидно, в преобладающей) - переложили их на музыку и очень любили распевать. Меня очень интересует Ваше мнение об этих песенках, я постараюсь их записать на нотной бумаге5. С нетерпением жду ответа. Все больше и больше начинают нравиться "Колыбельная Мери" и "Лирическая" из "Искателей счастья", особенно вступление6. 23/VIII-37 г. 75-е почтовое отделение. Людно. К окошечку с надписью "До востребования" подходит девушка и робко спрашивает: - Головиной нет ли письма? Человек быстро просматривает почту. - Нет. Девушка мнется у окошечка. - Посмотрите, пожалуйста, внимательнее. Должно быть. Человек раздраженно пожимает плечами, собираясь что-то сказать, но в этот момент, посмотрев случайно на стоящую у окна, видит молящий взгляд и... медленно переворачивает еще раз письма. - Нет. Головиной - нет. Девушка в замешательстве не отходит от окошка. Внезапно в голове ее мелькает новая мысль: - А вновь пришедшую почту разбирали? - Нет еще, но это будет не скоро, через час, полтора... Девушка сразу оживает. - Ничего, я подожду. Мне спешить некуда. Отходит от окошечка и скромно усаживается поблизости. Часа через два решается напомнить о себе: - Ну что, разобрали почту? Человек смотрит недоумевающе, затем вспоминает и просматривает еще раз корреспонденцию. Девушка не сводит жадных глаз с его лица. Тот уже с жалостью: - Нет, к сожалению. Сегодня - нет. Девушка покорно отходит и, понуря голову, идет к выходу. Придя домой, решается и садится за письмо. Пишет: Исаак Осипович! Что сделала Вам Людмила Головина, что Вы не хотите отвечать на ее письмо? Она Вам наскучила, да? Тогда зачем же Вы молчите, скажите ей это откровенно, и она сойдет с Вашего пути, не будет даже напоминать о своем существовании. Вы ведь прекрасно знаете, что неизвестность всегда хуже самой ужасной правды. Так не будьте жестоки. М. Едва успевает опустить в почтовый ящик письмо, как проходящая мимо ватага молодежи подхватывает и увлекает ее с собою.
Ленинград, 29/VIII-37 г. Только что приехал. С большой жадностью накинулся на Ваши два письма. Не вините меня - вследствие некоторых причин мой адрес в поездке я скрыл от всех, и поэтому я не хотел, чтобы секретарь волей-неволей мог что-нибудь подумать о самом факте исключения для Ваших писем. Свой отдых я вынужден был 18-го прервать в Сочи и уехать в... Москву. И вот, с 20-го по 28-е жили в Москве два человека (начинаю подражать Вам), явно заинтересованные в личном знакомстве. Мысль о возможности Вашего присутствия у меня появлялась, но... как же я мог Вас найти, даже зная 75-е почтовое отделение? Теперь вот что! Так как я допускаю мысль, что бедная девушка, настойчиво ждущая писем в окошечке почтового отделения, может плюнуть на меня и больше туда не ходить, то я одновременно посылаю Вам телеграмму и прежде всего хочу, чтобы Вы подтвердили, куда Вам писать. Тогда я обещаю (уже обязательно) написать Вам длиннющее письмо с карточкой. А около 10-го - 15-го [сентября] буду в Москве довольно долго. Мой первый шаг - к Вам! И имейте в виду, что это будет именно так! Угадать Вас на карточке, конечно, трудно, но не невозможно. На всякий случай я целую всех трех, но тот поцелуй, который попадет на Вас, будет крепким, сердечным. Жду писем и свидания. И. Д.7
Ленинград, 31/VIII-37 г. Милая |
