страница 1

      7.II.1950 г.

      Дорогая Людмила! Как же могло случиться, что моя новогодняя телеграмма Вам осталась даже без вежливого ответа? Как могло случиться, что единственным человеком, не поздравившим меня с моим 50-летием, оказались Вы?

      Я долго накапливал в себе это большое недоумение и обиду, которая стала перерастать в серьезную тревогу. Я не могу поверить в то, что Ваше молчание не имеет очень веских причин. Что с Вами? Благополучно ли у Вас? Не случилось ли что-нибудь в Вашей жизни дурное, что выбило Вас из обычных отношений ко мне, человеку, которого Вы давно назвали самым большим другом?

      А может быть, произошло и что-то иное, большое, важное, что увело Вас совсем от старых стремлений и привязанностей?

      Пожалуйста, напишите мне немедленно. Я буду ждать Вашего ответа с надеждой на то, что Вы живы и благополучны хотя бы в меру того "благополучия", которым Вы за последние годы так щедро наделены судьбой. Ваши последние письма ко мне сообщают о новых всяких несчастьях, и мне очень тревожно, не случилось ли чего-нибудь непоправимого.

      Но в Ваших последних письмах проскальзывают и хорошие нотки каких-то личных просветлений. Мне хотелось бы, чтобы Вы меня забыли (если уж тому суждено) только от нового большого Вашего личного счастья. Хотя это и больно, и обидно, и жестоко забывать старых друзей, но... мне всегда так хотелось, чтобы Вы были счастливы, что я готов смириться с Вашим молчанием. Правда, и в этом случае меня не покинет надежда, что, попривыкну в к счастью, Вам все-таки захочется поговорить со старым другом из Москвы.

      Не забудьте же моего адреса, Людмила, и оставьте для памяти хоть один конверт.

      Это письмо я посылаю с уведомлением о вручении, так как очень беспокоюсь о Вас. А ведь если с Вами что-нибудь случится, никто не даст мне знать.

      Но я молюсь за Вас всем моим богам и уповаю на Вашу скорую весточку.

      Ваш И. Д.

     

        15/II-50 г.

      Милый, милый друг!

      Самым большим, самым радостным для меня подарком ко дню моего рождения явилось Ваше письмо, мой хороший! И в этот же день - вторая радость: по радио слушала передачу о Вашем юбилее и чествование Вас. Как замечательно тепло приветствовали Вас, какие хорошие были выступления. Особенно хорошо говорили дети, и Вы в долгу перед ними: за Вами еще много новых, замечательных песенок, которых ждут от Вас не только дети... Очень понравилось выступление Пырьева, да и другие речи тоже были замечательны. Я так горжусь Вами, так рада за Вас! Но мне глубокую боль причинил Ваш справедливый упрек в том, что только я, и именно я, не приветствовала Вас в этот большой и хороший день Вашей славной, светлой жизни. Я, которая с радостью приняла бы на себя от Судьбы все то, что причиняло Вам неприятность или боль, - только чтобы Вам было хорошо и радостно и Вы творили бы свою замечательную музыку, такую же чудесную, как весь Ваш внутренний облик.

      Мой дорогой друг! Мне очень грустно. Вы всегда ошибались, приписывая мне хорошие черты. Я очень мнительна. Мне приходится со стыдом признаться, что я не знала и сейчас не знаю точно даты Вашего рождения - кроме того, что Ваше 50-летие будет в 50-м году. Поэтому я предусмотрительно, поздравляя Вас с Новым годом, поздравила и с наступающим юбилеем. Это было второе письмо, на которое Вы не ответили. А в своем последнем письме Вы говорили о том, что теперь я, очевидно, забуду Вас и что это вполне понятно и естественно. Моей буйной головушке показалось, что Вы как бы радуетесь своему освобождению, тому, что, наконец, отделались от меня, не обижая меня. И в подтверждение - Ваше упорное молчание. Вы не отвечаете на одно письмо, не отвечаете и на другое. И в довершение всего - даже не поздравляете меня с Новым годом. Сейчас я убедилась,