страница 38

В процессе репетиций театр предложил авторам несколько реконструировать пьесу с тем, чтобы больше сконцентрировать во времени и месте все события. Само по себе законное предложение, имеющее объективно полезную цель, сводится к тому, чтобы в пьесе не было четырех картин, а только три акта (без картин). Конкретно это выражается в том, чтобы после того как цирковая атмосфера была показана во втором акте (1-ой его картине) больше уже не возвращаться к цирку, для чего в пьесе существовал 4-ый акт, вернее, картина. Таким образом, все развязки сюжета происходят в третьем, колхозном акте, венчающем весь спектакль. По этому поводу идут большие дебаты. В частности, я считаю, что перенасыщение третьего акта музыкой и событиями обедняет второй акт, который всегда в оперетте является центральным. Я боюсь этого обеднения, хотя мне стараются доказать, что суммарное впечатление не пострадает. Признавая, что суммарное впечатление действительно может не пострадать, я считаю, что в театре имеет огромное значение ход слагаемых этой суммы во времени и месте.

      Если, например, у меня в клавире имеются пять сильных и красивых номеров, то далеко не все равно, как они будут распределены и в какой последовательности они будут идти. Если, например, все эти пять номеров сконцентрировать в одном, да еще последнем акте, то, хотя они все и останутся и сумма не изменится, однако, они могут потерять свою силу именно оттого, что они сконцентрированы в одном месте, в то время как в других актах не будет ни одного сильного номера.

      Я Вам сознательно примитивно поясняю то, что на самом деле несколько сложнее. Но я думаю, что Вы прежде всего должны уяснить, почему возникает спор. Сейчас необходимо решить, следует ли во имя общего целого жертвовать даже безусловными вещами. Я еще этого не решил, и возможно, что убедить меня или разубедить моих оппонентов смогут только практические репетиции.

      Касается ли это течение моей близящейся к концу работы? Безусловно, так как придется многое, уже сильно скрепленное, связанное органически и технически, разъединять, пересаживать на новую почву, придумывать новые скрепки, связки. Нового ничего не придется писать, но количество работы увеличится.

      Ни "Крушения мира", ни "Рождения музыканта" я не читал34. Я вообще читаю мало, хотя приобретаю для своей библиотеки много книг. Читать мне некогда. Я, кажется, Вам говорил или писал, что после напряжения мозгов над клавирами или партитурами я предпочитаю читать что-нибудь не очень обязательное или что-нибудь очень интересное. Этот интерес я вижу в прочтении интереснейших музыкальных журналов дореволюционной эпохи (весьма неожиданные и поучительные выводы!). Этот интерес и душевно-мозговой отдых я вижу в прелестном сборнике "Пушкин-критик" , где собраны такие перлы ума и изысканной эстетики искусства, какие не сравнятся с художественной литературой Гладкова или Павленко35. Не забывайте, что мне поздно уже увлекаться "романтическими приключениями на социальном фоне". Мне надо умнеть, беспрерывно умнеть, чтобы быть общественно сильным человеком, способным вести за собой хотя бы ту небольшую группу композиторов, вожаком которых я являюсь. И те золотые строчки Пушкина по поводу выхода в свет "Кавказского пленника", право же, так просветляют мозг, как не просветляет его никакой Синклер, даже эпохи его дружбы с СССР. Я мало читаю, но очень много мыслю, думаю. Sic!

      Теперь о футболе. У человека должна быть своя "страсть". Она есть и у меня. В прошлом я очень увлекался шахматами, затем просадил много денег на бегах и скачках. То, что я люблю, чем увлекаюсь, я увлекаюсь серьезно. Пусть это кажется смешным со стороны, но в дни своей молодости, я обкладывал себя шахматной литературой и сам