страница 6

к счастью". Я это предложение охотно принял, но пока воз на месте.

      Моск<эовский> театр продолжает с большим успехом ставить "Клоуна". Театр уходит в отпуск на август. Что я буду делать после Берлина (то есть после августа), мне еще неясно. Возможно, что работа не даст мне в этом году возможности поехать на юг. Впрочем, я не устал, так как в последнее время работой себя не утруждал.

      Лечиться? Боюсь, что стоит только начать лечиться, как именно тогда и почувствуешь себя больным. Старость неуклонно надвигается. Так стоит ли ее усугублять сознанием непрочности своего организма, который без врачей позволяет мне быть веселым, пить, курить, играть в волейбол и теннис, грести, шутить и восторгаться природой и красотой мира? Кряхтеть на больничной койке я постараюсь тогда, когда к этому буду уже очень вынужден?

      <...> Желаю Вам всего наилучшего, радостей и здоровья.

        И. Д.

        3 августа 1951 г.

        Дорогая Рая! По поводу Вашего отзыва о "Сыне клоуна" я могу со своей стороны сказать следующее: не вмешиваясь в Ваши определения "нравится" или "не нравится", я вполне согласен с обоснованием Вашей критики. Мне, конечно, жалко, что Вы не учуяли в сцене разрыва Ирины и Максима (финал 2-го акта) большой драматургической насыщенности и вообще не упомянули этого важного музыкального эпизода. Но Вы правы, отдавая в Ваших сравнениях безусловное преимущество "В<эольному> ветру". Вы просто и ясно об этом сказали: "Там музыка полнее и глубже выражает происходящее на сцене". Я еще к этому добавлю: там происходящее на сцене следовало за музыкой, диктовавшей определенный драматургический характер происходящего. Там музыка была постановщиком и режиссером происходящего. Здесь же, в "Клоуне" музыка не сыграла этой естественной для нее роли в музык<эальном> спектакле и распалась на ряд номеров. Это обстоятельство я великолепно учел, и оно, конечно, снижает всю ценность работы.

      Вокруг "Клоуна" была поднята шумиха, старавшаяся свалить эту оперетту. Шумиха сейчас несколько улеглась, но известное влияние на умонастроение нашей музыкальной общественности она оставила. Печатать музыку "воздерживаются", а радио только три дня тому назад разрешилось от "воздержания" получасовой передачей отрывков. Меня бы это не волновало, если бы у меня была какая-нибудь творческая перспектива.

      Помимо общих трудностей современного состояния художественного творчества, меня еще постигают неудачи либретто. Трудно найти и темы и их осуществителей, одинаково с тобой дышащих. Всюду халтура, спешка, приспособленчество, театральный подхалимаж. В неудачах "Клоуна" главную роль сыграло поведение моих соавторов, их слабая связь с моими и музыкальными намерениями и этическими принципами. Сейчас не то время, когда хорошая музыка, два-три "шлягера" (боевики) в ней определили успех спектакля. Сейчас текст, сюжет, тема пьесы играют решающую роль. Там, где между качеством пьесы и качеством музыки существует единство, можно считать задачу выполненной. В "В<эольном в<эетре> это было в значительной степени достигнуто, а в "Клоуне" - нет.

      В отношении вступления к третьему акту я разъясняю Вам, что мной взята подлинная укр<эаинская> народная тема "Комарик". В свое время (в начале революции) на эту песню был написан Д. Бедным текст "Как родная меня мать". Молодежь ассоциирует эту музыку именно с этим текстом. Это, конечно, недоразумение, а не моя ошибка. Мне лично и в голову не приходила возможность такого недоразумения.

      <...> Все это время я находился в пекле подготовки к фестивалю. Песня моя о мире ("Песня молодых") премирована третьей премией. Принимая во внимание, что первая премия никому не присуждена48, надо считать это удачей, так как я к песне стал подходить с некоторым творческим