страница 17

жидкие ручьи, я избавился от мучившего меня ножного ревматизма. К 18-20 годам сами собой исчезли какие-то дефекты в желудочных соках и кислотах, которые мешали мне в области пищеварения, порождая ненормальности запорно-понос-ного характера. Еще в тридцатых годах я страдал периодическими приступами мигрени. В дальнейшем я забыл про головную боль, и если она в каком-то виде и посещала меня в очень, очень редких случаях, то одного порошка тройголики было достаточно, чтобы через пять-десять минут все прошло. Таким образом, я привык себя чувствовать всегда хорошо. Ничто ко мне не прилипало, кроме насморков. Эта привычка быть здоровым стала моим постоянным не только физическим, но и нравственным состоянием, создавая во мне веселость духа, оптимистичность, улыбчивость и ту доброту (да, доброту), которая всегда привлекала ко мне симпатии людей. В этом нравственном и физически-безоблачном состоянии и кроется весь характер моего творчества, вся его целеустремленность. Вы понимаете, Рая, как трудно мне думать иначе, чувствовать иначе?

      И вот 9 июня после двух примерно лет каких-то ощущений в ногах, на которые я, конечно, не обращал внимания, - моя правая нога не пожелала слушаться меня. Это не паралич, а странное онемение с сильным жаром внутри ноги и холоде ноги снаружи. Короче говоря, на следующий день я был у врача, а через два дня был консилиум профессоров -хирургов и невропатологов. Диагноз: эндартериит спазматического характера. Эндартериит - разрушение внутренних стенок артерий, отсюда непроникание крови в сосуды, усы-хание тканей, гангрена, ампутация. В моем возрасте ампутация исключена. Оказывается, с этой болезнью режут ноги молодым. У меня положение не столь мрачно, как могло казаться, так как не обнаружено никаких узлов (тромбов).

      Первое приказание: бросить немедленно курить. Это-то и является источником моей угнетенности. Самое страшное даже не то, что после 42 лет курения я должен бросить его. Самое страшное, что я привык любое свое занятие, любую работу, даже любой разговор динамического порядка сопровождать курением. Я не могу сейчас работать, а работать надо. Я пишу Вам это письмо и хватаюсь все время за карман, где лежали папиросы. Правда, я курить полностью не бросил, а свел курение к четырем папиросам в день. Врачи же не желают об этом слышать и требуют категорического и полного прекращения, иначе прописанное лечение бесполезно.

      И вот я приехал в Рузу, чтобы вдали от городских забот и нервозности приучить себя к работе без курения. Я привык есть что хочу, пить сколько хочу, бегать, веселиться, играть в волейбол, теннис, быть "заводилой" всяких компаний, экскурсий, экспедиций за грибами, ягодами, вечеринок с самодельными шашлыками и пр. Здесь все ждали моего приезда, и вдруг... появляется маэстро, которому "все нельзя". Это ужасно!..

      Работать все-таки нужно. Буду я работать над либретто оперы "На дне морском" Михалкова. Если удастся из этого сделать то, что мне хочется, значит опера будет60. С "Девушкой" я пока расстаюсь61. "Золотая долина" в полной паузе. Приехать в Ленинград не было смысла, так как мой соавтор со своей супругой изволил до 15-го июня нежиться на Рижском взморье.

      С "Золотой" просто небывалый в моей практике скандал. Вчера написал Янковскому письмо с требованием отдать на мое усмотрение пьесу, которую доведет до конца другой автор по моему выбору. Иначе нет выхода62!

      В конкурсе к Бухарестскому фестивалю я не участвую ввиду крайне тяжелого морального состояния. Ничего не клеится, а как только начинаешь кипятиться, нервничать в творческом процессе, сейчас же начинаешь усиленно дымить.

      Буду думать и надеяться, что встретимся в Москве. Путевка в Рузу у меня до 20-го августа, но, как и раньше,