страница 1 |
|
Несколько лет назад, в канун 90-летия Исаака Осиповича Дунаевского, в редакцию журнала "Музыкальная жизнь" поступил интригующий материал - "Акт", составленный в Горьковской консерватории 23 февраля 1951 года. При желании этот материал можно было бы использовать во вред памяти первого классика советской бытовой музыки. Юбилей-то оказался непривычный: он пришелся на пик споров о творчестве композитора. С одной стороны, высказывалось мнение, будто по своей гармонической сути Дунаевский не имел никакого отношения к тоталитарному режиму, с другой - он этот режим с упоением воспевал. Почему бы не подбросить этой "другой стороне" некоторые эпизоды из личной и общественной жизни композитора? Пусть все увидят, что и человек он был неблагородный, мелкий, развязный, хвастливый и, главное, неумный... В начале "перестройки" подобные методы были весьма модными. Вспомним, например, "разоблачительные" статьи о Горьком, Маяковском, Аркадии Гайдаре. Слава Б-гу, сегодня мы стараемся освободиться от упрощенческого подхода к незаурядным личностям, хотя рецидивы нет-нет да и проявляются... Не желая компрометировать известного композитора, редакция "Музыкальной жизни" воздержалась от публикации "Акта". Настали иные времена, а имя Дунаевского по-прежнему окружено не только романтическими легендами, но и всевозможными слухами, сплетнями. Поэтому пришла пора докопаться наконец до истины. Давайте же проследим, как реальные факты, вырванные из контекста событий, превращаются в ложь. Предлагаем вниманию читателей полный текст рокового "Акта", сократившего на много лет жизнь композитора, затем попытаемся его прокомментировать. Текст публикуется без какой-либо правки. АКТ г.Горький. 23/11-1951 г. Мы, нижеподписавшиеся, заместитель директора Горьковской государственной консерватории по научно-учебной работе проф. И.Я. Полферов, секретарь партбюро консерватории А.Ф. Горев, зам. секретаря партбюро Г.С. Глушенко, ст. преподаватель кафедры марксизма-ленинизма М.И. Гуськов, председатель месткома Б.В. Каневский, редактор стенгазеты "Советский музыкант" И.В. Елисеев, секретарь комитета ВЛКСМ СВ. Бартенев и председатель студпрофкома ИА. Победоносцева, составили настоящий акт о нижеследующем: 27 декабря 1950 г. мы присутствовали в концертном зале Горьковской государственной консерватории на встрече композитора И.О. Дунаевского со студентами и педагогами консерватории. Встреча началась вступительным словом заместителя директора консерватории проф. И.Я. Полферова, в котором было отмечено видное место композитора в советской музыкальной культуре. Вслед за вступительным словом проф. И.Я. Полферова слово было предоставлено И.О. Дунаевскому, который начал свою речь с того, что к сказанному о нем ему добавить нечего. Перейдя к рассказу о своем творческом пути, И.О. Дунаевский между прочим сказал, что в период войны он не мог писать, испытывал "творческое бессилие", так как "гром пушек не моя стихия", но вел общественно-полезную работу. Тут же было рассказано, как композитор Никита Богословский однажды подошел к Дунаевскому и поделился своей остротой: "А вы знаете, я прозвал Вас ИССЯК Осипович" (смех). Далее Дунаевский заявил: "Имея меня в виду, говорили: были когда-то и мы ИСАКАМИ. На это я ответил творчеством, - продолжал Дунаевский, - и в результате я получил Сталинскую премию, а Н. Богословский попал в Постановление ЦК ВКП(б) как автор пошлой музыки к кинофильму "Большая жизнь". Моя творческая лампа горела и будет гореть". Рассказывая далее о своем творческом методе, Дунаевский сказал, что он не может писать музыку о танкистах вообще, о летчиках вообще и т.д. Он может писать только о конкретной личности, как, например, |
