страница 18

почувствовал тревогу и горечь, а мне совсем не хочется, чтобы Вас посещали подобные чувства, тем более, что для них нет никаких оснований. Мне по-прежнему приятно с Вами разговаривать и по мере сил и ума удовлетворять Вашу пытливость. Я, конечно, слишком затянул своё вынужденное молчание, а Вы в свою очередь тоже очень робко пытаетесь меня "доставать" (телефон? почта?). Так и получилось, что я, того не желая, доставил Вам огорчение. Мне хочется, чтобы Вы были крепки, бодры, веселы, целеустремлённы. Если и впрямь мои письма и моё общение Вам помогают в жизни, то меня это очень радует. Я в сегодняшнем Вашем письме почувствовал нотки грусти и сожаления, поэтому сразу, не откладывая, откликаюсь Вам своим нежным и дружеским приветом. Так имейте в виду, что большой разговор ещё состоится, но пусть это не останавливает Ваших писем, которые я всегда с радостью и интересом читаю.

      Чтобы замолить хоть немного свой грех, я посылаю Вам моё самое последнее изображение, сделанное в Одессе.

      Что касается концерта 25-го, то этот концерт я рассматриваю как радио-халтуру. Это должен был быть мой авторский концерт, но я по некоторым причинам отказался в нём дирижировать. Вместо того чтобы отменить концерт, Радиокомитет в два-три дня сварганил халтуру под управлением Кнушевицкого.

      Будьте здоровы, Людмила, желаю Вам всяческих успехов.

      С искренним дружеским приветом.

        И.Д.

        2 апреля 1951 г.

      Вы совсем забыли меня, Людмила, и не пишете. Почему это так? Правда, я получил Вашу телеграмму, за которую сердечно Вас благодарю. Но мне казалось, ожидалось, что некоторые внешние события моей жизни привлекут более подробно Ваше внимание и желание мне написать.8

      Во всяком случае я очень опечален, что лишился в последнее время Ваших хороших, умных и взволнованных писем.

      Если Ваше молчание ничего не означает, то мне будет радостно, если Вы его прервёте.

      С искренним дружеским приветом и лучшими пожеланиями.

        Ваш И.Д.

        29 апреля 1951 г.

      Дорогая Людмила! Очень виноват перед Вами, что долго не отвечал на все Ваши письма, прочитываемые мною всегда с большим и радостным вниманием. Ваши мысли, ощущения, сомнения и вопросы требуют длинных разговоров, и я надеюсь, что в скором времени мы снова встретимся с Вами и поговорим.

      Вот видите, все Ваши страхи за роль Яровой были напрасны, и я могу поздравить Вас с победой.9 Конечно, трудности, которые Вы испытывали,- это трудности перевоплощения. Естественно, что для выражения (артистического) человеческих чувств и страстей надо их самому испытать, надо их иметь внутри себя, или, в крайнем случае, надо о них иметь точное представление. Перевоплощение в образ - есть повторение чувств действующего лица. Вы как бы след в след проходите по кем-то протоптанной дороге, живете чужими чувствами, мыслями и переживаниями. Чем Вы больше сближаетесь с этими переживаниями, тем правдивее, ярче Ваша игра. В сущности, здесь и кроется основная трудность всякого творчества как отображения жизненной правды. Автор должен вселиться в души всех своих персонажей, актёр - только в душу одного. Но функции этого "вживания" одни и те же. Авторская удача - это удача перевоплощения, как и удача актёра. Автор, таким образом, должен заменять собой всех актёров.

      Вы, конечно, слышали и читали о том, что произошло с оперой "От всего сердца" и о том, сколько голов полетело после всей этой постановки Я не буду высказывать своих суждений насчёт того, следует ли наказывать людей за неудачную постановку10. Я только хочу сказать, что неудача этой оперы и заключается главным образом в том, что композитор не перечувствовал за своих героев, не смог поэтому и сам вложить им этих чувствований, не смог через актёров взволновать публику.