страница 25

У меня неудобно. Вот почему я предложил <эпри-ехать> к Вам. Вы отказываетесь по причинам, совершенно для меня непонятным. Тесно, соседи, "система"... Ну и что же? Пригласите самых близких Ваших товарищей, поговорим, пошутим, выпьем вина, поедим фруктов. Я не понимаю, при чём тут соседи, система? Если я этого не боюсь, то чего Вам стесняться? Вы не хотите, чтобы я видел Вашу студенческую жизнь "о натюраль"?24 А мне как раз и хочется видеть Вас в жизни Вашей, среди Ваших друзей, в так называемой келье. Я не настаиваю, конечно, но прошу Вас пересмотреть Ваши соображения.

      О посылке клавиров, я считаю, мы договорились. Приеду в Москву - пришлю "Школьный вальс". Мне не удаётся выполнять мои желания так скоро, как мне хочется. У меня есть один-два переписчика нот, которым я доверяю. Они бывают очень загружены работой (не только моей), и потому приходится ждать. Сам я терпеть не могу переписывать нот.

      Насчёт всех Ваших мечтаний поговорим при встрече, которую постараюсь осуществить возможно скорее.

      Шлю Вам самый сердечный привет и пожелание успехов.

        И.Д.

        10 июня 1952 г.

      Дорогая Людмила! Я молчал, потому что действительно был и есть болен несколькими болезнями, являющимися результатом пренебрежения моего к гриппу и вообще ко всякому лечению. Сейчас усиленно лечусь, но об этом скучно говорить. Поздравляю Вас с успешным окончанием экзаменов. Главное, что Вы довольны. Я очень недоволен собой, что давно не писал Вам. Вы мне очень симпатичны, я всегда с удовольствием и радостью вскрываю конверты с Вашими письмами. Вы никогда не должны сомневаться в моём отношении к Вам, а между тем Ваши письма частенько содержат в себе подобные сомнения. Вот и в последнем письме Вы пишете об этом. Я не могу "устать" от Вас, ибо Вы как раз очень мало даёте о себе знать. Ваши письма чрезвычайно редки: всё, вероятно, боитесь "утомить" меня, показаться назойливой. Нужно, Людмила, уметь или научиться уметь опознавать людей и их настоящие отношения. Мне кажется, что у Вас не только нет никаких оснований сомневаться в моих к Вам симпатичных и дружеских чувствах, но, наоборот, у Вас есть все основания для того, чтобы просто, при любом случае и желании, писать мне. Я не отвечаю? Это гложет меня больше, чем Вас, потому что я всегда очень хочу быть аккуратным, но не всегда это мне удаётся. Например, Вам я давно хочу написать большое письмо, но всё время (до болезни) надеялся на личную встречу с Вами. Я этой надежды не потерял и теперь даже очень рад, что Вы проходите практику в Москве - может быть, удастся повидаться. "Школьный вальс" не послал Вам, потому что вот-вот он выходит из печати. Это "вот-вот" затянулось, и я вчера уже заказал для Вас писаный экземпляр, который я Вам торжественно поднесу с самой нежной надписью.

      А вот теперь я Вам сделаю замечание. Вы пишете: "Если Вы устали от меня, я не буду писать Вам, останется лишь добрая память. Только скажите - и всё, просто: я ничуть не обижусь..."

      Как? Вы ничуть не обидитесь? Вот тут в самую пору мне обидеться на Вас за то, что Вам так мало стоит потеря общения со мной. Ага? Поймались?

      Насчёт нашей литературы и искусства и заданного лектору вопроса, то я считаю, что ответ лектора больше дипломатичен, нежели конкретно правилен. Внешне ответ выглядит довольно гладким и убедительным. Однако...

      Мы же не на голом месте создавали советскую литературу и искусство, советскую технику и науку. Заметьте, что во многих областях литературы и искусства мы с годами идём не вперед, а назад или, в лучшем случае, топчемся на месте. Театр упал, кино упало, музыка упала. Заметьте также, что молодая советская литература 15-20 лет тому назад создала "Тихий Дон", "Разгром", "Виринею", "Железный поток" и кое-что