страница 26

другое. Молодое советское кино дало "Чапаева", "Броненосца Потёмкина", трилогию о Максиме, "Цирк", "Депутата Балтики". Разве есть что-либо подобное сейчас? Разве есть сейчас песни, равные тем, что были 15-18-20 лет назад?

      Значит, выходит, что годы ни при чём. Я, наоборот, не могу отделаться от мысли, что наше искусство удивительным образом дряхлеет в самом юном возрасте. Причины этому безусловно имеются, но о них лектор не скажет. Что касается описываемых Вами отрицательных качеств некоторых писателей, гоняющихся за премиями и гонорарами, то это не решает вопроса. Тщеславие, даже гипертрофированное, не являлось никогда тормозом в искусстве, а иногда и двигало его. Бездарность, сколь бы она ни гонялась за славой, не способна её завоевать (как правило!). Если же из этого правила имеются исключения, то это не заслуга бездарности, а вина нашей среды и наших обществ<эенных> навыков. Смелость и новаторство всегда были уделом избранных (в творчестве, конечно), и никогда творческая смелость и новаторство не были массовыми в искусстве.

      Оценка смелости и новаторства у нас даётся оттуда, откуда у нас вообще даются всякие оценки и всякие путёвки в жизнь. Упоминаемый Вами роман "Иван Иванович"25 получил с трудом и спорами Сталинскую премию третьей степени. Вы не будете спорить, что "Куб<эанские> казаки" намного лучше фильма "Далеко от Москвы". Между тем "Куб<эанские> казаки" были переведены с 1-ой премии на П-ую, а фильм "Далеко от Москвы", провалившийся в Комитете по Сталинским премиям, получил 1-ую премию. Вот и разберитесь! Смелость, да не просто смелость, а просто хорошая, сказанная своими словами свежая творческая мысль, оценивается положительно только тогда, когда она совпадает с политикой настоящего момента. А кто может знать? Вот и гадают все на кофейных гущах. Отсюда не творчество, а мычание или овечье блеяние. Вы говорите: Сумароков, Новиков...26 Дай бог, чтобы у нас хоть таких было побольше!

      Новиков - это же по тому времени боец, гигант, гражданин. Где у нас Новиковы? Сумароковы у нас есть в драматургии, поэзии? То-то!

      Будьте здоровы, сердечно Вас приветствую.

      Пишите.

        И.Д.

        23 августа 1952 г.

      Милая и дорогая Людмила! Вчера вечером я приехал из Рузы по делам в Москву и застал Ваше письмо. Я очень огорчился, что Вы так неверно и так болезненно воспринимаете моё молчание, в котором я действительно повинен, но которое никогда (слышите? Никогда!) не являлось, не является и не будет являться признаком моего нежелания с Вами беседовать, дружить с Вами, как с человеком чрезвычайно милым и симпатичным моей душе. Я очень рад Вашим письмам, очень ценю Вашу дружбу, доверие и искренность, которых постараюсь никогда не оказаться недостойным. Сейчас я Вам пишу несколько слов своего самого сердечного привета и самой нежной дружбы к Вам и прошу Вас черкнуть мне, сколько Вы ещё собираетесь пробыть на Вашей родине и успею ли я написать Вам большое письмо, в котором расскажу о том, как я провёл свой Рузский период, что сделал и т.д. Во-вторых, мне нужно послать Вам "Шк<эольный> вальс", который давно готов для Вас.

      А пока, в ожидании Вашей весточки, разрешите нежно Вас поцеловать (можно?) и пожелать Вам хорошего отдыха, веселья и... хорошей погоды.

      Сердечно приветствую.

        И.Д.

        3 сентября 1952 г.

      Дорогая Людмила! С большой радостью сажусь Вам писать, так как чувствую себя очень виноватым, что давно не беседовал с Вами. В Ваших письмах чувствуется обида, недоумение, и мне очень неприятно это, так как в душе у меня всегда много нежной симпатии к Вам. Конечно, живя в одном городе, можно было бы и не переписываться, а беседовать, встречаться. Но так уж складываются мои обстоятельства, Ваши занятия, что трудно это. Почти